<span style="font-size:10pt;">Рассказываю подробности гибели Наифа и не только (из еще не выпущенной книги). ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ
Мы – пограничники и живём по своим пограничным законам, в том числе и распорядок дня у нас отличный армейскому. Если солдат, сержант или офицер отдыхает в спальном помещении (сильно сказано о помещении) днём, это говорит только о том, что ночью эти люди были на службе. Но часов в двенадцать общий подъём.
Прапорщик Михно, он же и дежурный по мангруппе, зашёл в нашу палатку и разбудил отдыхающих. О чём-то поболтали. Взрыв! Взрыв в расположении мангруппы!
- Бегом! Узнай в чём дело.
Через минуту прапорщик вернулся, в сапогах и в одежде завалился на кровать. Молчит.
- Что случилось?
Молчит, на вопрос не отвечает. Трясу его за плечо.
- Что, обстрел?
- Не знаю. Солдат лежит…
Понял, что дежурный не в состоянии ответить на вопрос. От него большего не добьёшься. Хватаем оружие и в чём были, выскакиваем из палатки, бежим к месту взрыва. Навстречу попадаются раненые. Кто-то из них самостоятельно двигается в сторону медицинского пункта, кого-то несут на руках. Тишина зловеще-звонкая. Все молчат, даже раненые, но все копошатся и что-то делают. Воздух пропитан взрывчаткой и ещё чем-то липко-сладким. Ощущаешь это всем своим существом.
Картина, представшая перед глазами, страшна. Я не патологоанатом, описывать повреждения тела не стану.
Что же произошло? После общего подъёма, на одной из застав объявили построение. Выше я останавливался на том, что мы усиленно вгрызались в землю, что жили в палатках, а оружие всегда было при нас. Всё так.
Военнослужащие в строю ожидают появления начальника заставы. В этот момент Алексей Алексеев заметил, что у Исмагилова на одной из гранат на взрывателе отсутствует предохранительное кольцо. Наифу сообщили об этом, а он немедленно открыл подсумок. Щелчок! До трагедии осталось чуть более трёх секунд. Кто-то крикнул: «Разбегайся!». Но осколки догнали. Один погибший, полдесятка раненых... Война преподала кровавый урок.
Нуждающихся раненых и «груз 200» на вертолёте эвакуировали в Термез. Но ребята, получившие лёгкие ранения, категорически отказались от эвакуации. Особо ярым критиканам афганской эпопеи хочется заметить, что солдаты и сержанты это делали от души, без какого-либо давления со стороны отцов-командиров. Я восхищён этим поступком и горжусь, что мне довелось служить вместе с такими мужественными людьми.
Да, поэтому трагическому случаю разбиралась целая комиссия. Вот хроника событий предыдущего дня и ночи.
Афганские военные попросили нашей помощи в охране и сопровождении колонны с их семьями и скарбом. Собственных сил и средств им не хватало. Более того, маршрут движения колонны проходил через район подконтрольный душманам. Наша бронегруппа выдвигалась в район в предвидении боя. Но всё прошло гладко. Задачу выполнили.
Конечно, не имея опыта, солдаты и офицеры, участвующие в выполнении этой задачи, находились в величайшем психологическом напряжении. Думается, что в предвидении боевого столкновения солдат разогнул усики, удерживающие кольцо в запале гранаты. Но бой – не состоялся. Психологическое напряжение прошло и всё забылось. А ночью – солдат нёс службу в боевом охранении. Холодно. Минус 15 градусов Цельсия. Как согреться в окопе? Шевелись! Пока шевелишься – точно не замёрзнешь. Где-то зацепился солдат кольцом за выступ на стене окопа. Позднее, именно в окопе было найдено то злополучное кольцо. А так как гранатный подсумок был плотно закрыт, чека находилась в прижатом состоянии, немедленного взрыва не произошло. Более десяти часов длилась опасная ситуация, до момента открытия подсумка.
Выводы из трагического случая:
- усики на кольце разгибать непосредственно перед броском гранаты;
- в постоянном месте дислокации оружие и боеприпасы иметь только личному составу боевого охранения и дежурным огневым средствам. Остальное оружие хранить в пирамидах;
- готовить психологически личный состав к применению вооружения и техники по прямому назначению и с соблюдением требований безопасности;
- осколки догоняют убегающих, но лежащих почти в эпицентре взрыва не трогают;
- граната эффективное и достойное средство для себя в безвыходной ситуации (вывод сакральный для воина, – причём понимают это все, но не озвучивают…).
Да, война не признаёт слабых знаний, нехватки времени, недоделок, слабости духа, нервов и тела, нерешительности, безволья и скудости ума. Но она точно также не терпит пренебрежительного или панибратского отношения к себе. Бравада и показное бесстрашие здесь не проходят. На войне человек стоит ровно столько, сколько стоит. Маски сняты. Отсутствуют все цвета и оттенки. Есть только два. Чёрный и белый.
К сожалению, сегодня на постсоветском пространстве достаточно часто приходится встречать людей с двухцветным восприятием мира. Это явление называют синдромом (вьетнамским, афганским, чеченским). Я же называю это нормальной ненормальностью. И молю Бога, чтобы эта нормальная ненормальность не была социально опасной для общества. Люди с двухцветным восприятием мира требуют к себе внимательного, чуткого отношения со стороны общества и государства. Горько, но до сих пор приходится сталкиваться с непониманием настоящей проблемы, а порой, откровенным нежеланием понять её, выслушивать на чиновничьем или бытовом уровне высказывания: «Я вас туда не посылал».
Рядовой Исмагилов Наиф Шарифович, погиб 20 января 1982 года. Я ещё не знал, что в этот день моя жена Людмила родила дочь Юлю. Ушла одна жизнь, пришла другая.
</span>
